Издательство «Дикси Пресс» начало свою деятельность с выпуска книг малой прозы. Вполне естественным нам было поговорить с одним из авторов сборника «Утомленные стронцием» писателем Андреем Есауловым. Разговор пошел о «трудном» жанре.
Издательство:
Нередко приходится слышать, что рассказ как жанр себя исчерпал или, в лучшем случае, переживает серьёзный кризис. Что необходимо искать какие-то новые формы, чтобы заявить о себе.
Есаулов:
Рассказ вечен. Даже если на планете останутся два человека, один из них будет испытывать потребность что-то рассказать, второй – выслушать.
Что касается новых форм, то новые формы – вещь, безусловно, хорошая, когда всё это не во вред здравому смыслу и не носит характер некоего стёба, штукарства. Нередко разглагольствованиями о поиске новых форм пытаются прикрыть собственную несостоятельность. Я против застоя. Новаторство необходимо, иначе искусство превратится в болото. Но под новаторством я понимаю не отказ от классических форм, и уж тем более не крушение этих самых форм, а постоянное естественное развитие. Существуют некие нормы, законы, через которые ни за что не следует переступать. Это – незыблемо. Это костяк. Вот и пусть всякий наращивает на него мышечную массу так, как ему на душу ляжет. Не сотрясая основ. В этом и заключается новаторство.
А когда выбивают звонкую середину, то всё остальное просто теряет смысл, превращается в абсурд.
Получается по Блоку: «завитки вокруг пустоты».
И: Некоторые считают рассказ чуть ли не «низшим жанром». Предпочтение отдаётся романам и повестям.
Е: Вряд ли стоит делить прозу на благородную и не очень, говоря о жанрах. Всё это вещи вполне самостоятельные и самодостаточные. Рассказы писали и Пушкин с Лермонтовым, и Достоевский с Толстым, - это если брать сугубо русских. Некоторые из рассказчиков так и не смогли состояться в других жанрах - это так. Но при этом подняли жанр рассказа до звёздных высот. Самый яркий пример тому – Чехов. Ни единого романа, как ни бился! Другой пример – Шукшин. Рассказы писал гениальные, а вот в романах - недобирал. Бабель, Довлатов…
Вообще, у рассказчика особое, короткое дыхание. Это как спортсмен-профессионал, устанавливающий рекорды на коротких дистанциях, и быстро сдувающийся на марафоне.
И: Кого бы вы выделили из современных лидеров малой прозы?
Е: Думаю, «выделять» современных следует лет через пятьдесят. А ещё вернее – через сто. Тогда-то точно станет понятно, кто из них на стыке тысячелетий сумел пройти через звуковой барьер, уйти в отрыв, преодолев магнитное притяжение Земли, и показать в словесной крестословице как на слайде всю эту канитель с туманностями, чёрными дырами, и серебряными росчерками блуждающих комет.
«Большое видится на расстоянии».
Стало быть, то, чем мы сегодня восторгаемся, завтра может вызывать недоумение. И проза сегодняшних наших «гениев», которую мы, порой, чтим чуть ли не за откровения, со временем сотрётся, выцветет, как старые фотоснимки, которые мало держали в закрепителе.
И: Сегодня сеть просто перегружена разного рода конкурсами, в том числе и литературными. На ваш взгляд – есть ли в том хоть какая-то польза? Или всё это переливание из пустого в порожнее?
Е: Пользу от таких конкурсов трудно переоценить. Это, кстати, одно из бесспорных достоинств сети. Времечко нам досталось наиподлейшее. Просто на то хотя бы, чтобы не скурвиться, уходит много сил. В том числе и у творческих людей. Тем более - у творческих. Сплошные искушения вокруг. Сегодня большая часть общества не желает думать, дымить мозгами, ищет во всём лёгких путей. Лёгких денег, лёгких, ни к чему не обязывающих отношений, лёгкого чтива, лёгкой жизни. Мыслящих читателей всегда было немного. Может быть – один на тысячу. Большинство же во все времена велось на пропаганду. И если совсем ещё недавно в чести была классика, то сегодня подогреваются интересы обратного порядка. И не только подогреваются, но и формируются. И противостоять таким вот тенденциям при современном раскладе невозможно. Или почти невозможно. Но необходимо. Серьёзных литературных органов печати слишком мало. А те, что имеются, как правило, давно уже влезли в политические намордники, прежде основательно подсев как на иглу на финансовые допинги. Печать всё больше становится подцензурной. Так что сеть для многих писателей остаётся едва ли не единственной возможностью высказаться и быть услышанным.
